Леопольд фон Захер-Мазох. Венера в мехах

Я бросаюсь к ней, хочу охватить ее руками, поцеловать ее; она отступает на шаг вскидывает меня взглядом с головы до ног.
- Раб!
- Госпожа! - я опускаюсь на колени и целую подол ее платья.
- Вот так-то лучше!
- О, как ты прекрасна!
- Я тебе нравлюсь? - Она подошла к зеркалу и оглядела себя с горделивым удовольствием.
- Ты сведешь меня с ума!
Она презрительно выпятила нижнюю губу и насмешливо взглянула на меня из-под опущенных век.
- Подай мне хлыст!
Я окинул взглядом комнату.
- Нет! - воскликнула она, - оставайся на коленях, - Она подошла к камину, взяла с карниза хлыст и хлестнула им по воздуху, глядя на меня с улыбкой, а потом начала медленно засучивать рукава меховой кацавейки.
- Дивная женщина! - вскричал я.
- Молчи, раб!
Внезапно посмотрев на меня мрачным, даже свирепым взглядом, она ударила меня хлыстом; в следующее мгновение она склонилась ко мне с выражением сострадания на лице, нежно обвила рукой мою шею и спросила полусмущенно, полуиспуганно:
- Я сделала тебе больно?
- Нет! - ответил я. - Но если бы и сделала - боль, которую ты мне причинишь, для меня наслаждение. Бей же меня, если это доставляет тебе удовольствие.
- Но мне это не доставляет никакого удовольствия. Меня снова охватило это странное опьянение.
- Бей меня! - молил я. - Бей меня, безо всякой жалости!
Ванда взмахнула хлыстом и дважды ударила меня.
- Что, хватит с тебя?
- Нет!
- Серьезно, нет?
- Бей меня, прошу тебя - для меня это наслаждение.
- Да, потому что ты отлично знаешь, что это несерьезно, - возразила она, - что у меня не хватит духу сделать тебе больно. Мне противна вся эта грубая игра. Если бы я действительно была такой женщиной, которая способна хлестать своего раба, ты бы ужаснулся.
- Нет, Ванда, - сказал я, - я люблю тебя больше самого себя, и отдаюсь тебе на жизнь и на смерть - ты в самом деле можешь делать со мной все, что тебе вздумается, все, что внушит тебе одна только твоя заносчивость.
- Северин!
- Топчи меня ногами! - воскликнул я, распростершись перед ней лицом ниц.
- Я ненавижу всякую комедию! - нетерпеливо воскликнула Ванда.
- Так издевайся надо мной всерьез. Зловещая пауза.
- Северин, предостерегаю тебя еще раз - в последний раз, - прервала молчание Ванда.
- Если любишь меня, будь жестока со мной! - умоляюще проговорил я, поднимая к ней глаза.
- Если люблю тебя - повторила Ванда. - Ну, хорошо же! - Она отступила на шаг и оглядела меня с мрачной усмешкой. - Так будь же моим рабом и почувствуй, что значит всецело отдаться в руки женщины! - И в тот же миг она наступила на меня ногой.
- Ну, раб, как тебе это нравится?
Затем она взмахнула хлыстом.
- Встань!
Я хотел подняться на ноги.
- Не так! - приказала она. - На колени!
Я повиновался, и она начала хлестать меня.
Удары - частые, сильные - сыпались мне на спину, на руки, каждый врезался в мою плоть и продолжал там гореть, но боль приводила меня в восторг, потому что исходила она от нее - от той, которую я боготворил, за которую всякую минуту готов был отдать жизнь. Вот она остановилась.
- Я начинаю находить в этом удовольствие, - заговорила она. - На сегодня довольно, но мной овладевает дьявольское любопытство - посмотреть, насколько хватит твоих сил, жестокое желание - видеть, как ты трепещешь под ударами моего хлыста, как извиваешься, наконец, услышать твои стоны и жалобы, и хлестать так безо всякой жалости, пока ты не лишишься чувств. Ты разбудил опасные наклонности в моей душе. Ну, а теперь вставай.
Я схватил ее руку, чтобы прижаться к ней губами.
- Что за дерзость!
Она оттолкнула меня от себя ногой.
- Прочь с глаз моих, раб!
Как в лихорадке, проспал я в смутных снах всю ночь. Когда я проснулся, едва светало.
Что случилось в действительности из того, что проносится в моем воспоминании? Что я пережил и что - только видел во сне? Меня хлестали, это несомненно, - я еще чувствую каждый удар, я могу сосчитать жгучие красные полосы на своем теле. И хлестала меня она! Да, теперь мне все ясно.
Моя фантазия стала действительностью. Что же я чувствую? Разочаровала ли меня действительность моей грезы?
Нет! Я только немного устал - но ее жестокость наполняет меня восторгом. О, как я ее люблю, как я ее боготворю! Ах, все это и отдаленно не выражает того, что я к ней чувствую, того, как всецело я чувствую себя отдавшимся ей! Какое это блаженство - быть ее рабом!
© Леопольд фон Захер-Мазох. Венера в мехах.